Реальность или... - Мини-Фанфики - Фанфики

День как день. Выступление в клубе. Следом – алкоголь, на салазках слетевший в горло каждого из шестерых. Потом все взяли курс на свои гостиничные номера.
Стоило сказать при Пауле про измотанность, чтобы в ответ получить намёки на старость - не радость. Я отмахнулся и пообещал на досуге пересмотреть альбомы, иллюстрирующие средневековые пытки, и выбрать там что-нибудь специально для него.
Если бы не стены – пришлось бы добираться на четвереньках. Впрочем, опыт есть - на сцене я вытер штанами многие метры.
Странно… Выпил немного, выступали как обычно. И откуда такая усталость. Упал на кровать, рассеянно смотрел в потолок. Со временем потолок стал казаться пустым листом бумаги. Что бы такого эпического можно было там написать. Ложится постоялец спать, или наоборот, просыпается, и видит слова. Какие?..
Кондиционер сражался с наступавшими полками тёплого воздуха. Вечер плавно стекал в ладони ночи. Я дремал.

В дверь постучались.
Если это кто-то из ребят не может уснуть и надеется на мою колыбельную, то он просчитался. Не сегодня.
- Заходите!
В дверном проёме показалась голова: «Можно?» Тихий такой шёпот. Парень какой-то.
- Да заходи уже.
Конечно, не очень вежливо с моей стороны, но и с его тоже – ломится прямо в номер.
Обычный парень лет восемнадцати, которому от меня нужен (о, тут не придётся гадать) автограф.
- Распишитесь, пожалуйста.
Протягивает ручку.
- А бумага где? У меня в номере только туалетная.
Да есть у меня бумага, есть. Но – с набросками стихов. Валяется где-то под кроватью.
- Не надо на бумаге. Распишитесь вот здесь, - он расстёгивает рубашку.
Поставить автограф на груди обычно просят женщины.
Ну ладно, расписываюсь. С левой стороны, где сердце, - татуировка. «R+». Он совсем ненормальный. Тыкаю ручкой в рисунок на коже:
- Ну и на черта ты это наколол? Когда женишься, не думаю, что твоей жене понравится вспоминать о Rammstein каждую ночь.
Лампа на прикроватном столике кидает колкие блики в его зелёные глаза.
Вот она, черта молодых. Они не думают ни про следующий год, ни про завтрашний день. Сам такой был.
Он стоит, молчит и улыбается. Число счастливых людей на этой планете увеличилось на один пункт.
- Ручку свою возьми, - я уже собрался выпроводить его и наконец-то завалиться спать, но… Но он наклоняется и оставляет на тыльной стороне ладони моей протянутой руки поцелуй. Горячие влажные губы.
Или он помешан на нашей группе. Или он гей.
В первый момент хотел его прогнать. Потом – передумал. Почему, сам не могу объяснить.
- Зачем?
- Не знаю. Не знаю, какой ответ будет правильным.
Он поднимает голову, чтобы посмотреть мне в лицо.
- Всего один раз. Я никому не расскажу об этом. Вы, думаю, тоже.
О чём он просит? Я не играю в такие игры с незнакомыми. Думаю, один маленький шаг навстречу – и он откажется от своих слов и выскочит отсюда как ошпаренный.
Один маленький шаг. Один поцелуй. Невинный, просто прикосновение одних губ к другим. Моих к его. И – его к моим. Чёрт, он ответил.
А всё-таки он красивый, этот парень. По-другому, не как женщина.
Но дело даже не в красоте. Совершенно особое ощущение – читать в чьём-то взгляде любовь. Он смотрит именно так.
- Ну тогда иди ко мне.
Каждый раз, прежде чем заняться любовью или просто сексом, я произношу нечто подобное. Годами эксплуатирую несколько слов.
Он несмело обнимает меня, опасаясь, что я передумаю и выставлю его за дверь. Нет, мальчик, разрывать объятия поздно. Падать на дно ночи будем вместе.
Звякнувшая пряжка расстёгнутого ремня – как если открыть входную дверь, и звякнет задетый колокольчик. Грудь под ладонями - спокойная равнина, скрывающая пульсирующую магму молодого сердца. Хрупкие запястья – сами скользят в силки рук. Закрой глаза.

Я открываю глаза. Один. В одежде. И с собственной правой рукой в брюках.
Свет лампы, прогоревшей всю ночь, теряется среди солнечных лучей.
Вглядываюсь в мир за окном. Чёрные стволы клёнов, красные листья, золото утреннего солнца. Впору бы встать по стойке «смирно» и затянуть гимн Германии. Нет, сейчас у меня дела поважнее. Нужно понять, что было вчера. Или чего не было.
Так, по налево по коридору. За стойкой – милая девушка, поправляет съехавшие очки.
- Извините, из моего номера утром кто-нибудь выходил?
У девушки слегка удивлённое лицо, но она старается скрыть эмоции.
Её ответ вежлив и проясняет всё:
- Нет, герр Линдеманн.

Рассеянно поблагодарив девушку, я бреду в номер.
«Просто сон», - бормочу я, вытаскивая из-под кровати помятые бумажки со строчками стихов и нашаривая на столике карандаш.
…Fausthaus. Вот его окончательный вариант.