- Скажи мне, - начал Шнайдер. Он затянулся сигаретой с видимым удовольствием, а затем тонкая струйка дыма просочилась сквозь неплотно сжатые губы. Брови Рихарда картинно приподнялись, выражая крайнюю степень иронии. - Сволочь, ну хватит же, - попросил барабанщик, снова всласть затягиваясь. - Что? Я тебя слушаю, - Рихард потянулся, и под тонкой рубашкой напряглось его идеальное тело. Я видел его напрягшуюся спину – сквозь ткать белой рубашки все отчетливо проступало. Я подумал о стервятниках, заглатывающих куски гнилой падали, лишь бы не возбудится от этого зрелища. Тем более, что Шнайдер продолжил издеваться надо мной, сам того не зная. - Какая разница, кто проиграет! – вдруг вскричал Рихард, перебивая улюлюкивания Шнайдера. – Мы же играем просто так! Шнайдер сощурил свои красивые глаза – единственное, что мне в нем было не слишком мне отвратительно, и сквозь клубы синего дыма, вальяжно развалившись на стуле, ответил. - А я думал, что на желание. Глаза Рихарда округлились и, я заметил, что его руки вздрогнули. Я все еще сидел позади них, на старом диванчике в нашей репетиторской. Было поздно, и мы, налакавшись, решили развлечься. Шнайдер достал карты, Рихард разложил стол. В общем, маленькая игра больших мальчиков. Я отказался, сам не знаю почему. Но терпеть Шнайдера, делающего пасы руками, курящего, давящегося водкой и то и дело расстегивающего свою рубашку, было невозможно. - Ладно, - внезапно согласился Круспе, хотя я умолял всех Богов что бы он счел это за шутку. - Вот и прекрасно, - Шнайдер сунул между искривленных губ новую сигарету, и прикурил. Даже Он так много сегодня не курил. - У меня тройка и семь, - возбужденно, именно возбужденно черт подери, прозвучал голос Круспе. - Двенадцать,- Шнайдер кинул карты на стол и откинувшись на стуле, захохотал. Дьявол. Часы в углу пробили полночь, но никто не обратил на это внимание. Реакция Круспе была неоднозначной. Он швырнул карты об стол, затем подобрал их и прикурил сигарету. От нечего делать поджег Валета Пикей и в комнате завоняло жженым картоном. - Ты проиграл! – противная рожа барабанщика озарилась похотливой улыбкой. - Я знаю! – взвыл Круспе и решительно поднялся. – Что я должен делать? В комнате повисла тишина. Шнайдер покрутил в пальцах стакан и задумчиво сказал. – Поцелуй меня. Я никогда не слышал, как Рихад стонет. Никогда я не видел его лица при этом, никогда не чувствовал его тело в момент этого искреннего выражения своих чувств. Он развернулся ко мне и за секунду до того, что бы что-то сказать, он прикусил нижнюю губу и прикрыл веки; голова откинулась назад, и он застонал. - Нет, ты слышал? Флаке, ты слышал? Шнайдер , - воскликнул Круспе, разворачиваясь обратно. – Ты в стельку пьян. - Я знаю. - Я не могу тебя поцеловать, я никогда раньше не целовал мужчину. - Представь, что это твоя девчонка. - А может, не стоит? – поинтересовался я, и услышал, как жалко прозвучал мой голос. - Да ладно тебе, Флаке, это же просто игра. Но когда Рихард быстро подошел к улыбающемуся барабанщику и впился в его губы, в голове у меня прозвучала ехидная мысль, что это уже далеко не игра двух пьяных подростков. Они целовались долго и самозабвенно. Шнайдер покусывал губы гитариста, тот в отместку сжал его затылок, оттянув назад волосы. - Эй, ребята! – воскликнул я, когда длинная поцелуя перевалила пожалуй за минуту. Они отстранились друг от друга и Шнайдер взглянул на меня поверх рихардовского плеча. - Флаке, - он улыбнулся, обнажив белый острые зубы. Я сощурился, пытаясь получше разглядеть его лицо в полумраке комнаты. Между тем Рихард притянул барабанщика обратно и поцелуй повторился. А я просто стоял, оторопевший, наблюдая эту картину. В паре шагов от меня двое моих друзей целовали друг друга – два взрослых мужчин. Я издал слабый звук – смесь писка и всхлипа, но никто не обратил на это внимание. Сначала я думал просто уйти; но когда рука Шнайдера скользнула под рубашку Рихарда, я решил остаться. Рука барабанщика вовсю исследовала спину гитариста, то медленно поглаживая, то страстно сдавливая. Похоже, пока я наблюдал за этими манипуляциями, он расстегнул пуговицы. Рубашка упала на пол. В голове промелькнула глупая мысль, что бы поднять ее, но я был не в силах сдвинуться. Обнаженная спина гитариста приковала мой взгляд. Ровная, гладкая, с рельефами мускул. Сдавленный стон Рихарда пронзил комнату как электрический заряд. - Fuck me, - громко сказал Рихард, похоже искренне думая, что в комнате они одни. Я сел обратно на диван, полностью уйдя во мрак сгущающейся в углу тени. Подразумеваю теперь, что оба музыканта даже и не догадывались, что я не покинул комнату. *** - Неужели? – изумлялся Тилль, то и дело попивая пиво из большой кружки. Мы сидели в баре нашего отеля. Тихое скромное место; ничего лишнего. - Да, - с присущей мне «странностью» сказал я, вертя в руках зонтик от коктейля. - Это просто невероятно, неееет… - потянул он в который раз, недоверчиво смотря на меня. - Своими глазами видел, - повторил я, втыкая зонтик в оливку. - Сенсация! Просто сенсация если кто-то узнает. Но ты же никому… Он по детски завершает этот разговор; да я обещаю «никому не говорить». Что ж, моя чисто эстетическая потребность пожалуй была удовлетворена. Автор: Alma
Флаке я бы заметил не только в углу дивана, но и в углу потолка. И вынес бы на лопате, прежде чем что-то начнётся. Но я никогда не играю в карты "на желание". Можно доиграться.
